Вдохновляющая история создателя «VIETMON»

Редакции Gorpom.ru удалось побывать в новом ресторане «Vietmon» и пообщаться с его директором. Прежде чем вы погрузитесь в биографические факты создателя ресторана, хочется поделиться своим впечатлением: Ань Нгуен Туан – человек, жизнь которого вполне могла бы стать сценарием для какого-нибудь голливудского фильма а-ля «Волк с Уолл-стрит». Сейчас поймете почему. 

Нам хотелось узнать о детстве и юности молодого бизнесмена, ведь ранние годы оказывают самое сильное влияние на формирование человека, и многие вещи можно понять, познакомившись с первыми десятью-двадцатью годами жизни.

Расскажите про ваше детство: где вы росли, в какой школе учились, какие были увлечения?

Мои родители приехали в Россию по трудовому соглашению между СССР и Вьетнамом. Первое время они жили в Кемерово. Там они познакомились, там же и поженились – так что родился я в России (улыбается). Когда мне был год, мы переехали в Москву в надежде на то, что сможем хорошенько подзаработать (тогда была целая волна открытия рынков). Но у нас ничего не получилось, и в 1994 году, мама со мной переехала в Екатеринбург (папа же с самого начало был отдельно от нас). Она стала работать на Таганском ряду, его ранней стадии развития, – торговала костюмами. Я же сидел с няней – помню, тогда я постоянно искал каналы с мультиками – очень любил Бэтмена (улыбается), – а в остальное время рисовал. Когда мне было шесть, меня отправили во Вьетнам на четыре года.

По сути, вы вернулись на свою историческую родину: приятно ли было встретиться с родной культурой, родственниками? Как это повлияло на вас?

Тогда я представлял себе, что приеду, и все будет, как в мультике «Король Лев» – меня радостно встретят на Родине, как наследника (смеется), и все будет классно. Но оказалось не так. Я жил у бабушки, как обычный деревенский ребенок, – все стадии бедности Вьетнама испытал на себе. Там я работал на рисовом поле, ходил в джунгли за дровами, пас буйволов. Помню один случай, за который мне иногда стыдно. Тогда у бабушки не было денег, мама тоже находилась в затруднительном положении – в общем, я голодал. Прогуливаясь по улице, я наткнулся на дом одного богатого парня, заглянул к нему, а там огромные тарелки риса, много мяса и всего другого. Я стал подглядывать за ним, как он ел. Смотрел на все это, и у меня слюнки текли. 

Часто возвращаюсь к воспоминаниям о тех годах, как будто это было вчера. Меня это очень мотивирует – я всегда сравниваю свое нынешнее положение с тем, что было раньше: отличается ли Ань на 2009 год от Ань на 2010 год, например. Сравниваю себя с кем-нибудь моего возраста – превзошел ли я его. 

Жизнь во Вьетнаме оказала огромное влияние – я стал хорошо понимать бедных, понял, что такое настоящий труд и каких усилий стоит вырастить рис или заработать хотя бы копейки, понял, что всему надо учиться. Воспоминания о тех годах заставляют меня задумываться о жизни.

Можете ли вы сказать, что уже с детства у вас была тяга к предпринимательству? Были ли вы таким живчиком, который постоянно пытается что-то добыть подешевле в одном месте и подороже продать в другом?

Было дело (улыбается). В семь-восемь лет я продавал цветы апельсина для парфюмерных компаний (Вьетнамских), но не успешно. Дело не пошло, так как была конкуренция с другими детьми – у них была своя стая, и на меня они смотрели косо. Для них я был ребенок из России, чужак, ведь не родился там. Мне всегда было трудно влиться в коллектив. Часто у меня отбирали цветы – дело даже доходило до драки, но тут уже ничего не поделаешь – приходилось отвечать (улыбается).

Сложные условия, ничего не скажешь. Поэтому вы вернулись в Россию? Или была другая причина? Скучаете ли по Вьетнаму? 

Вплоть до третьего класса я не умел читать. Я хорошо говорил по-вьетнамски, но чтение мне давалось с трудом (читать я научился намного позже). Во Вьетнаме я жил с бабушкой – она много работала, и меня никто не воспитывал. Так что в течение четырех лет я был на самовоспитании. Поэтому и вернулся. Сложно сказать, скучаю или нет – с одной стороны: это бедная страна, и с ней у меня связаны не самые лучшие воспоминания, с другой же, там было много хорошего, и в памяти у меня остались приятные моменты (улыбается). 

Вы много говорили про то, с чем столкнулись во Вьетнаме. Были ли сложности в России? С чем вам проходилось встречаться? 

В России, если честно, более дружелюбный народ, чем во Вьетнаме, несмотря на то, что я по-прежнему чужой. Конечно, и тут не обошлось без конфликтов на национальной почве – дети они злые (улыбается). Помню, как в седьмом-восьмом классе приехал на «Драму» (прим.редакции, театр Драмы) (тогда я занимался скейтбордингом), а там меня встретили скинхеды (их было пятеро) – они избили меня, забрали телефон. Вообще в те года был пик скинхедов, было довольно страшно. Скажу честно, да, это было неприятно, но меня это не сильно травмировало – было и было. Если бы меня ущемляли и травили год за годом, как афроамериканцев в штатах, тогда да. Но это просто подростковая потасовка (улыбается).

Вы – молодой предприниматель. Сейчас вам 25, а в в 23 вы открыли свой первый ресторан. Что надо сделать, чтобы начать свое дело? Дайте совет начинающим бизнесменам.

Я понимаю, многих мотивирует фильм «Волк с Уолл-стрит», но на самом деле главное это идея. Если идея выше денег, то обязательно этого достигнешь. Деньги – всего лишь средство. Просто делайте, потому что это ваша мечта. Мы ведь еще молодые, а не какие-нибудь старперы, что бы считать каждую копейку – нет – делайте свой бизнес, живите! 

Много раз слышал эти слова в фильмах, но ваши цепляют крепче всего (у меня даже мурашки пробежали по коже). Хорошо, а что делать, если ниша занята, как туда войти?

Вы меня смущаете, если честно (и вправду засмущался). На самом деле, в каждом бизнесе много разных форм. Например, ресторанный бизнес делится на много национальных кухонь. Вот, «Вьетмон» на Ленина – ресторан Вьетнамской кухни, а рядом стоят KFC, китайская кухня, чебуречная – все это рестораны, но кухни разные. Конечно, все эти заведения вынуждены делить клиентов, это конкуренция. Можно войти в любой бизнес, главное, чтобы была творческая мысль – надо привносить что-то оригинальное. Бизнес так и работает – у тебя есть что-то новое – и оно начинает работать. Ну и упорный труд, конечно. 

С какими ресторанными проблемами вы сталкивались в рамках работы – в начале пути и сейчас?

Первое время – финансы. В 2014 году я открыл первый ресторан за 700 тысяч. Многие рестораторы говорили, что это невозможно – за такие деньги – это не бизнес. Многие рестораны национальных кухонь добавляют в свое меню блюда других национальностей (и это правильно, с точки зрения экономики), но я не стал менять первоначальную идею – для меня важнее показать настоящую Вьетнамскую кухню и культуру. Другой проблемой были и есть работники – у меня всегда возникали сложности в поиске хороших поваров, вьетнамцев. Было время, я готовил сам на пару с дядей. Потом дядя уехал, и я готовил с тетей, но и она вскоре уехала. В 2014 году у мамы что-то не получилось с бизнесом – она взяла отпуск и решила помочь мне. С тех пор она здесь повар. Тут же работает мой брат. Других поваров я нашел на родине – сейчас они живут тут. Я оплачиваю им жилье, потому что в Екатеринбурге у них ничего нет. Некоторые живут со мной.

Получается, ваш бизнес обеспечивает работой и деньгами вашу семью. Не влияют ли ваши семейные отношения на рабочие? 

Получается, так. Абсолютно не влияют – все нормально, именно потому, что мы четко отдаем себе отсчет – на работе мы обсуждаем только работу, после работы мы снова становимся семьей. 

Непросто совмещать две роли, здорово, что у вас так получилось. Давайте поговорим о планах на будущее.

Есть идея провести неделю Вьетнамской культуры. Это моя мечта. Хочу, чтобы следующей ступенью (кроме открытия третьего ресторана), был фестиваль Вьетмона. Там будет не только кухня, но и танец дракона, национальная музыка, игры. 

На этом наша беседа с Ань закончилась. Нам она показалась невероятно мотивирующей – жизнь героя интервью прямое доказательство тому, что для воплощения своей мечты нет никаких преград. 

Автор: Михаил Сиденков

Фото: архив Ань, по запросу Google